Вы, наверное, хотите спросить меня, как я докатился до такой жизни? – спрашивает Родион, подвигая к себе салат из гребешков. Мы сидим в кафе Les(Art)ists, его последнем детище, которое совсем недавно появилось на Неглинной.
Конечно, хочу. Вы сами когда-нибудь шили?
Мама шила, я показывал ей фотографии – она становилась моим модельером. Но этого однажды показалось недостаточно.
И как продолжились поиски?
Хорошая, читай зарубежная одежда, во времена моей молодости продавалась либо в валютных спецмагазинах, либо была на иностранцах. Я приехал в Бельгию в 94-м совсем по другим делам, но обнаружил, что моя давняя тяга к фэшн-индустрии могла там реализоваться. Я разглядывал вещи в витринах магазинов и нашел те, которые поразили мое воображение. Так все и началось.
Выход на дизайнеров легко было найти?
Имена некоторых первое время выговорить-то было невозможно, не то что найти. Dirk Bickembergs, Dries Van Noten, Martin Margiela. А учитывая, что интернет тогда еще не был широко доступен, пришлось приложить немало усилий, чтобы их отыскать.
А как реагировали первые посетители магазина LeForm тогда, в 1997-м?
Я до открытия магазина привозил сюда обувь и несколько марок одежды просто так, для своих. Поэтому многие уже были подготовлены к появлению концептуального бутика. Большинство клиентов осталось со дня открытия магазина до сих пор.
Интересно, и много таких?
Сотни людей. Некоторые уже стали приятелями, даже близкими друзьями.
Почему для месторасположения бутиков и ресторана были выбраны не самые проходные улицы Москвы? Внести элемент «для своих»?
Места все, с одной стороны, в центре, а с другой – не на виду, так уж получилось. Мы не пытались спрятаться и в то же время выпячиваться не хотели. А с Дмитровским переулком… Его вообще, как говорится, Бог послал. В магазин помимо одежды планировалось добавить предметы интерьера, большую часть из которых можно выставить на улице. А там как раз такой закуток, с большим внутренним двором, который нам идеально подошел. Сам понимаешь, найти в самом центре Москвы пространство в семьсот квадратов внутри и пятьсот на улице, мягко говоря, непросто.
Зато какая экономия на витринах. Раз они не выходят на центральные улицы, то и нет смысла с ними заморачиваться, так ведь?
Верно, но у нас другие методы привлечения аудитории.
Вы очень требовательны к окружающим. Например, не позволяете при вас ругаться матом или можете поправить человека, неверно употребившего слово. А персонал вам тяжело выбирать? Вы же наверняка со всеми лично беседуете?
Да, и выбираю тех, с кем долгие годы потом не расстаемся.
Я обратил внимание – и в магазине, и в ресторане куча интересных деталей в интерьере. Вы же сами принимаете участие во всем. Тяжело каждую мелочь контролировать?
Это как работа часового мастера. Возможно, он не все детали производит сам, учитывая, что в одном механизме их сотни. Но он четко знает, как каждая из них работает и какую функцию выполняет. Поэтому он их собирает и дает часам ход.
У вас в магазинах, пожалуй, наиболее грамотная система скидок. Как она образовалась?
Мы еще в 98-м разработали ее. В России скидок тогда вообще не было. А дисконтные схемы, которые использовались в Европе и Америке, нам не подходили. Мы разработали свою.
И как на это реагируют конкуренты?
Я никогда не рассматривал кого-то как конкурентов. А те, кто считал нас таковыми, сначала, когда мы эту систему скидок внедряли, сильно возмущались. Но потом плавно сами же ее и внедрили. Только вот со временем почти все они позакрывались.
У вас еще всегда есть какие-то новые марки. Сколько их появляется за сезон?
От тридцати до сорока. Убавляется чуть меньше. Самое главное, что появилось относительно недавно, – Marni. Но есть и десяток других новых марок, которые у нас появились, а еще больше парфюмерных и интерьерных.
Помимо одежды, мебели и ресторанного бизнеса есть какие-то направления, в которых вы планируете двигаться?
Пожалуй, архитектура. Было бы здорово открыть небольшую гостиницу с интересным дизайном. А вообще отелей, которые мне нравятся целиком и полностью, нет. Есть которые цепляют некоторыми деталями интерьеров. Например, Le Tre Vassel в Торджано, принадлежащий винному дому Lungarotti, действительно произвел на меня впечатление.
Текст: Елисей Косцов