Тадао Андо спроектировал здание, в котором располагается его студия в Осаке, в 1973 году. Оно было предназначено для молодой семьи. Когда строительство близилось к завершению, заказчики узнали, что ждут близнецов, и архитектор понял, что здание слишком мало для них.
Поэтому он решил использовать его для собственных нужд. «Это научило меня тому, что жизнь не всегда идет по плану», – говорит Андо, удивительная карьера которого развивалась, по его словам, методом проб и ошибок. Студия трижды расширялась и наконец в 1991 году была перестроена, чтобы вместить расширившуюся команду Андо. Она воплощает в себе ключевые принципы, характерные для работ 74-летнего архитектора.
Тактильность ее гладких бетонных стен подчеркивается естественным светом, струящимся через точно размещенные окна и световые люки, а расположение взаимосвязанных геометрических пространств создает эффект постоянно меняющейся перспективы. Это мастерство работы с пространством, светом и материалом чувствуется во всех проектах Андо, детали которых всегда тщательно проработаны.
Карьера знаменитого архитектора-самоучки началась в 1969-м; с тех пор Андо построил более 200 зданий, среди которых жилой комплекс Рокко в Кобе (1983–1999), церковь Света в Осаке (1989), Пулитцеровский фонд искусств в Сент-Луисе (2001) и Музей современного искусства в Форт-Уорте (2002). За свою способность создавать функциональные, но при этом легкие и изящные здания, будящие в зрителях эмоциональный отклик, в 1995-м Андо получил самую престижную награду в сфере архитектуры – Притцкеровскую премию. Саму премию – 100 000 долларов – он пожертвовал пострадавшим от землетрясения в Кобе.
Несмотря на свой успех, Андо невероятно скромен. Он говорит, что ни одну из его работ не удалось бы завершить без множества других талантливых и целеустремленных людей. Его команда продолжает работу над проектами самого разного масштаба и профиля по всему миру, и Андо отмечает, что за прошедшие полвека его подход особо не изменился: он по-прежнему старается создавать здания, которые должны стать «домом для человеческих сердец».
Я бы хотел начать с простого вопроса: почему архитектура – это важно?
Настоящая важность архитектуры в том, что она способна глубоко трогать сердца людей. Я стараюсь создавать пространства, где люди могли бы собираться и общаться друг с другом.
Ваши здания часто выделяются чистыми геометрическими формами и использованием необлицованного бетона. Как вы добиваетесь подобной человечности, используя такие простые формы и материалы?
Моя задача – создать определенное пространство, неотделимое от своего расположения, используя самые обычные материалы, которые можно найти в любом уголке мира. Такие как бетон, состоящий из песка, камня и цемента. Я считаю, что эмоциональное воздействие в архитектуре зависит от того, как в архитектурном пространстве используются естественные элементы. Поэтому, вместо того чтобы создавать сложные формы, я выбираю простые геометрические фигуры, чтобы создать тонкую, но эффектную игру света и тени в пространстве.
Существует ли проект, воплощающий все принципы, которыми вы руководствовались на протяжении своей карьеры?
Да, я бы сказал, что это церковь Света в Ибараки, построенная в 1989 году. Это простой необлицованный бетонный бокс прямоугольной формы, шесть метров в длину и восемнадцать в ширину. Бюджет был ограничен, поэтому мы экономили на отделке. Получилось пространство из голого, необлицованного бетона, в которое свет поступает через крестообразную щель в передней стене. Степень освещенности меняется в зависимости от сезона и времени суток, и благодаря естественному освещению все пространство приобретает вид святилища.
Вид сверху на студию архитектора Тадао Андо в Осаке
Ваши здания называют типично японскими, но при этом вы используете западные материалы и методы строительства. Какие особенности своих построек вы бы сами назвали типично японскими?
Я хочу создавать пространства, передающие японское видение мира средствами современной архитектуры. Например, целостность внутреннего и наружного пространства – типичная особенность традиционной японской архитектуры. В моих проектах часто используется зона, находящаяся между внутренним помещением и наружным пространством, напоминающая энгава, традиционную японскую веранду.
Большую часть своей жизни вы старались бросать вызов стереотипам: начали как самоучка и объединили в своем творчестве влияния разных культур. Как этот необычный подход повлиял на вашу карьеру?
Я считаю, что люди должны сами определять, как им жить. Я боролся против стереотипов, ограничивающих свободу в мире, стремящемся к единообразию, с самого начала своей карьеры. Я считаю, что важно сохранять некоторое внутреннее напряжение, которое делает мои работы живыми. С другой стороны, я пытаюсь обнаруживать в традициях важные всеобщие принципы. Одна из функций архитектора – обнаруживать принципы, по которым существуют общественные конвенции, и использовать их в создании современной архитектуры.
Как бы вы описали текущее состояние архитектурного дела в целом? По сравнению с другими периодами, в которые вам приходилось работать, сегодня быть архитектором легче или тяжелее?
Мне кажется, что сегодня общество не нуждается в таком количестве архитекторов, как в XIX и XX веках, и особенно это касается развитых стран. Я верю в то, что архитекторы должны создавать места, которые могли бы стать опорой и компасом для людских сердец. Но в последние годы из-за экономического давления масштабы и скорость строительства возросли по всему миру, и важность роли, которую архитекторы играли в обществе, снизилась. Но даже в такое сложное время я, как архитектор, хочу давать пристанище людским сердцам.
Где вы ищете источник вдохновения помимо работ великих архитекторов, которыми восхищаетесь?
Вдохновение на создание нового здания можно найти где угодно. Это может быть предложение или даже слово из романа, который я читаю, сцена из фильма или воспоминания о путешествии в пещеры Индии или древние руины. Пока мы открыты новому, ключи вдохновения к творчеству можно найти всегда. На протяжении всей карьеры мне выпадала честь работать с многими влиятельными художниками, они стали моими клиентами, творческими партнерами и друзьями. Несколько заказов у меня сделали фэшн-дизайнеры, такие как Иссей Мияке, Джорджио Армани и Том Форд. Я поддерживаю отношения с выдающимися современными художниками, с которыми сотрудничал. Среди них Дэмиен Херст, Эллсуорт Келли и Ричард Серра. Их эстетика и оригинальный взгляд всегда вдохновляют меня и мотивируют на то, чтобы творить.
Стены по всему зданию обставлены шкафами с книгами и журналами
Интересно, как сказался возраст на вашей творческой манере и, если говорить о прагматической стороне дела, на масштабе ваших проектов?
С возрастом диапазон масштабности проектов и типов зданий, с которыми я работаю, расширился от маленьких частных домов до городских застроек. Но мне кажется, что в главном мой подход к архитектуре не изменился. Все проекты нашей фирмы осуществлялись под моим руководством, и я ответственно относился к делу. Со временем мои работы стали более зрелыми. И я горжусь, что сохраняю добрые отношения с клиентами даже спустя десятилетия после завершения проектов и всегда забочусь о состоянии стареющих зданий.
Чего вы хотите достичь за оставшиеся годы вашей карьеры? Каковы ваши амбиции?
Я и впредь буду прилагать все усилия, чтобы до конца всей жизни создавать запоминающиеся архитектурные работы для людей.
Текст Алан Гриффитс