Гоша Рубчинский

[one_third first][/one_third] [one_third]Текст Игорь Компаниец
[/one_third]
Рубчинский – человек с редким для российского фэшн-дизайнера набором качеств: скромность и тактичность, цельность и «здешнесть», ориентация не на тренды, а на собственную, родную культуру, что и принесло ему в результате признание в Европе и весьма успешное развитие его марки именно на международном уровне. Участник общности Comme des Garcons и друг, кажется, всех скейтеров города Москвы, Гоша недавно разменял четвертый десяток. Мы посчитали это убедительным поводом для разговора в ключе «в грядущее глядим мы сквозь былое».
Гоша, мы знакомы лет десять, если не больше – и вот, шагая на интервью, я понял, что не знаю о тебе главного. Я до сих пор совершенно не в курсе, как началась твоя модная история. Предлагаю восполнить данный пробел.

В 90-е, когда я учился в школе (моя была на севере Москвы), я каждый месяц в обязательном порядке покупал пару журналов. «Птюч» и «Ом». Я не принимал участия в событиях, там описываемых, – не дорос, – но очень этого хотел. «Партийная зона» на ТВ-6, два журнала – эти вещи формировали мое мироощущение в старших классах. Школьная жизнь тут, а настоящая там, где рейвы и классные видео клипы. Вот я и решил, что хочу связать свою жизнь с чем-то подобным, не зная, правда, с чем именно. Я отучился в художественной школе, потом поработал парикмахером какое-то время, соответственно, перманентно приближаясь к моде. В начале нулевых я понял, что работа в парикмахерском салоне меня совершенно не устраивает, потихоньку начал подрабатывать на показах, выполнять обязанности стилиста, стал плотно тусоваться с дизайнерами и их друзьями – Логинов, Гайдай, Данила (Поляков. – Прим.Port). Посмотрел, как все это выглядит изнутри, понял и приступил в какой-то момент к активным действиям.

А как ты пришел к пацанству в своих коллекциях? Как вышло, что ты увлекся тематикой окраинного юношества, неформалами и т.п.?

На интуиции. Я cделал то, чего не хватало мне самому. Мне к тому времени стали очень близки художники из Америки и особенно Европы, работающие с этой эстетикой – я решил сделать нечто подобное, но уже с русским акцентом. Подумал: в чем я хоть немножко разбираюсь? А в том, где я живу, в каких условиях, в том, что меня окружает каждый день. Ездил из Щукино на метро «Октябрьское поле», потом на троллейбусе – и эти сногсшибательные виды, похоже, нашли отражение в моих коллекциях. Я романтизирую конец 90-х. Это мой стиль. Разбавленный уже современным молодежным: скейтеры и прочие ребята.

Таким образом, ты до сих пор живешь в подростковом микромире?

Пока это мне кажется интересным. Естественно, я расту, прошло уже шесть лет с моего первого показа – и некие изменения можно заметить.

Следующая коллекция – это опять урбан, стрит и прочее?

Мы выбрали такой сегмент, да. Что будет дальше, я пока не готов ответить, потому что я вызреваю. Скорее всего, одной модой уже не ограничится. Фото, видео, медиа. Все это тоже может быть. Сложно гадать.
При этом ты продолжаешь стойко ассоциировать себя с Россией? Я даже не в плане стилистики, а в смысле местонахождения твоего. Уехать ты не готов, раз так воспеваешь наши мотивы?
Хотелось бы оставаться тут, но при этом мне также хочется делать интернациональный продукт. Заметный за пределами страны.

Популярный сейчас вопрос задам: здесь можно делать моду? Возможно быть фэшн-маркой
тут?

Нет, конечно. Как бизнес это невозможно. Мы нашли международных партнеров, то есть творческая база здесь, а отшив, абсолютно все производство – там.

ОК. Каким образом твой бренд подерживают Comme des Garcons?

Все, что связано с продакшном: производство, распространение, пиар и паблисити. Несколько человек сидит в парижском офисе, они занимаются исключительно моим брендом. Их задача – находить подходящие для шитья места, где дешевле, где дороже; они же занимаются продажами, выбирая точки распространения, соприкасаясь с байерами. Есть, естественно, и пресс-агент.

И кому ты дал последнее интервью?

На прошлой неделе я дал большое интервью китайскому еженедельнику. Серьезное издание уровня нашего «Коммерсанта». У них выходит модное приложение ежемесячно. Параллельно я общался с японцами из проекта Them, его делают ребята из Huge Magazine (японский журнал мужских мод. – Прим. Port).

Что за Them?

Недавно, весной, был запуск. Хай-энд-издание, опять же посвященное мужской моде. Для первого номера обложку делал Эди (Слиман. – Прим. Port), для второго – Ларри Кларк, третью – Терри Ричардсон. Четвертая, скорее всего, будет наша.

Круто. Но вернемся к пацанству. Как считаешь, эстетика затылков и треников – она еще не надоела фэшн-миру? Растиражированный же жутко образ.

Абсолютно согласен. Сейчас меня больше интересует клубная стилистика, я постепенно добавляю хип-хоп-коды, мешая их с гей-стилем и Нью-Йорком 80-х. Появляются леопардовые шубы, золотые принты и далее.

Ты все еще считаешь моду, прости, модной? Не приморило от переизбытка стиля, журналов, блогеров, картинок, луков? Ты сам покупаешь мужские приложения, отслеживаешь поток показов не по работе, а в удовольствие?

На данный момент нет ничего, что так же бы увлекало, чего бы я так ждал (журналов, коллекций – не важно), как это было в начале нулевых, в середине их, во время активного всплеска мужской моды. В какой-то момент стало тошнить. Слишком много моды, это безусловно.
Мужской или вообще?
Вообще. Говоря же об энергетике мужской моды, высокого ее сегмента, сегодня я не могу выделить ни одной марки. Все более-менее любопытное сейчас происходит в женской, я считаю. Женская одежда сейчас хитрее и интереснее на стадии задумок, а мне всегда импонировали сложные объекты, не сразу понятные. Тот же Гескьер (художественный директор женских коллекций Louis Vuitton. – Прим. Port) сейчас очень мне интересен. Я смотрю на его вещи и не сразу могу вычислить, как ему удалось создать ту или иную форму и так далее.

Ты ж записной модник, Гоша!

Мода не была для меня самоцелью, она была часть целого. Долей общего проекта. Да, это основные деньги, но мне нужно все вместе, на отдельную историю я не готов. С другой стороны, мой недавний показ в Париже я расцениваю как новый старт. Все снова с чистого листа. Ощущения конкретно обновились. Очень жду января, когда у меня должно быть мое второе парижское шоу.

За рубежом ты первый раз показывался в Лондоне, потом перебрался в Париж. А это принципиальный момент. С чем это связано?

В Лондоне я на деле занимался всем самостоятельно. Пригласили – здорово, надо попробовать. Тогдашний, 2010 года контекст Лондона мне нравился. Теперь же, с CdG, мне проще и удобнее, я сам могу выбирать, где делать показ, а не ждать приглашения. Когда мы сели подумать о том, где запускать шоу, то Лондон отклонили сразу. Сегодня Лондон в фэшне – это нагромождение трэша и мальчукового стиля, о котором мы говорили ранее. И я подумал: если еще и я полезу со своей эстетикой туда, то это уже как-то совсем не классно. Сразу пришел на ум Париж. Центральная мужская неделя – это Париж. Вся пресса и байеры – Париж. Наш офис – Париж. Все вполне логично. И мой стиль там стоит немножечко особняком от общего потока дизайнеров, соответственно, и больше шансов, что я буду замечен и я не останусь в стороне.

А с Рей Кавакубо ты знаком лично? Она принимает какое-то участие?

CdG делится на два офиса. Первый японский, в котором «от и до» Кавакубо. И есть International, а точнее говоря, европейский плюс остальные рынки понемногу. Им занимается муж Рей, он ведет магазины, контролирует DSM (лондонский концепт-стор Dover Street Market, один из двух важнейших в мире наравне с парижским Collettе. – Прим. Port), вторые линии, коллаборации, духи и все такое. Мой проект – часть второго офиса, поэтому с японцами как таковыми я практически не сталкиваюсь. Мы видимся только во время работы шоу-рума. Само собой, японцы тщательно изучают меня, у них в природе с вниманием относиться с каждому сантиметру их бизнес-пространства – Рей Кавакубо лично приходит и смотрит, как что у них развешано, как что у меня, дает советы, но на этом наши контакты заканчиваются.
А где вы отшиваетесь?
Европа и рядом. Шерстяные вещи – в Италии. Что-то в Восточной Европе, что-то в Турции. В постоянном процессе поиска.

А продаваться как ты планируешь? Свои корнеры или что?

Меня вполне устраивают продажи в мультибрендах. То есть не в бутиках. Ну и хотелось бы сделать свое место, где можно было купить шмотки, вещи плюс что-то поесть-выпить. В Москве или Питере, в России хотелось бы.

В магазине КМ20 твои вещи стоят не намного дешевле Raf Simons, к примеру. Это из-за позиционирования бренда как премиум-классового или из-за высокой себестоимости и расхода на материалы небольшими партиями?

Дорого, потому что их сюда дорого довезти. В Европе мне все говорят, что у марки Gosha Rubchinsky очень приятная цена для дизайнерской одежды – и это наша концепция. То есть если какая-либо вещь получается дорогой в производстве, то мы стараемся ее не запускать, чтобы держать определенный ценовой уровень.

Какие страны делают больше всего заказов? И кто твой главный покупатель в магазинах – какая страна?

В Лондоне лучшие продажи. На втором месте Нью-Йорк, на третьем Токио. А покупают самые разные люди в возрасте от 18 до 30 лет, обрисовать точнее не получится. Две недели назад я был в Dover Street Market и при мне пацан, пришедший с мамой, покупал за ее деньги какие-то мои лонгсливы. Обычный совершенно парень. Мы поговорили, оказался из Канады. Да. При этом какие-то сумасшедшие блогеры из Японии или знакомые парни модели нью-йоркские тоже тратятся. Девушки тоже что-то берут, они любят покупать в принципе, и любят новые марки. Мы даже специально делаем маленькие размеры.

А где ты сам покупаешь себе вещи? В интернете, в городах каких-то, где? Как быть, если ты хочешь объекты поинтереснее, нежели хорошо отшитый лакшери и десятые яркие кроссовки?

Очень сложно. Я уже подрастерял интерес к шопингу. Мне 30, и с каждым годом интереса к этому все меньше и меньше. Ну а так… В Европе что-то беру, определенных привязок нет. Интернет не люблю, сложно понять, как та или иная вещь будет выглядеть на мне. Покупаю что-то нейтральное в основном. Иногда даже переживаю, что, наверное, не очень классно выгляжу, ну так что? К тому же масса вещей, которые тебе нравятся в Европе, в Москве как-то не идет. Приезжаешь сюда и понимаешь, что просто неохота распаковывать покупку. Москва – странное место.