План, фасад - PORT Russia

Фотография Анна Арутюнова
Выставка Constructing Worlds, открывшаяся осенью в лондонском центре Barbican, казалось бы, посвящена сугубо академическому сюжету: взаимоотношениям архитектуры и фотографии. Но, как бывает с хорошими идеями, на самом деле она говорит о том, как живет, как меняется и чем болеет мир вокруг.

Видение модернистcкой утопии в Калифорнии: Юлиус Шульман, Case Study House №22, 1959 (архитектор Пьер Кениг).

Barbican занимает огромную территорию в лондонском Сити, которая была почти полностью разбомблена во время Второй Мировой войны и потому в конце 1950-х без колебаний отдана на откуп трем архитекторам Джеффри Пауэллу, Питеру Чамберлину и Кристофу Бону. Воодушевленные технологическими и фактурными возможностями железобетона, а также заветами Ле Корбюзье демонстрировать «сырой материал», они спроектировали комплекс из трех 42-этажных жилых башен и 13 жилых корпусов, поднятых над уровнем земли на высоту семи этажей. Постройки были объединены сетью надземных променадов, по которым и сегодня можно дойти до других составных частей комплекса: Музея Лондона, библиотеки, школы музыки и драмы, школы для девочек и арт-центра Barbican.

Слово barbecana на вульгарной латыни обозначало аванпост, застава. Где-то здесь древние римляне построили сторожевую башню, бывшую частью обширных военных укреплений Лондиниума. Если идти по лабиринту переходов комплекса в сторону Музея Лондона, то обязательно выйдешь к галерее, с которой открывается вид на развалины стены, выстроенной вокруг поселения на рубеже II–III веков н.э. И хотя современный Barbican уже давно поглощен суетливым Сити, он до сих пор остается аванпостом Лондона в самых разных смыслах. В коммерческом – как один из наиболее востребованных и дорогих на рынке недвижимости объектов, в архитектурном – как постоянный источник споров о наследии стиля брутализм, в урбанистическом – как редкий пример функционального микрорайона в финансовом сердце большого города, наконец, в культурном – как постоянный поставщик концертов, спектаклей, дискуссий и выставок.
Беренис Эббот документировала перерождение Нью-Йорка 30-х в город-исполин. Рокфеллеровский центр, Нью-Йорк, 1932 год.

В экспозиции были показаны работы 18 авторов с начала ХХ до начала ХХI века, демонстрирующие, сколь долгие и подчас непростые отношения связывают архитектуру и фотографию. Главный теоретик постмодернизма Фредрик Джеймисон, например, считал, что фотография способствует опасной подмене реального здания на его вымышленный образ. «Жажда архитектуры сегодня… должна быть в действительности жаждой чего-то еще. Я думаю, это жажда фотографии», – писал он в книге «Постмодернизм, или Логика культуры позднего капитализма». Грань между архитектурой и фотографией действительно оказывается очень тонка – как зрители, смотрим ли мы на снимок как на произведение искусства, на кадр с ловко выстроенными композицией и освещением, или же концентрируемся на предъявленном нам здании, улице, городском пейзаже? Фотограф тоже оказывается в двусмысленной ситуации, балансируя между непредвзятой позицией свидетеля и сообщническим желанием «сконструировать образ».Рабочий метод Беренис Эббот, чьи снимки Нью-Йорка 1930-х годов открывают выставку, подразумевает беспристрастное документирование. Она позаимствовала его у отца-основателя архитектурной фотографии Эжена Атже, с которым познакомилась в Париже благодаря Ман Рэю. Атже скрупулезно снимал улицы Парижа конца XIX века, исчезающие под напором модернизации, фиксируя городскую ткань в процессе трансформации. Точно такую же трансформацию Эббот увидела в Нью-Йорке, где величественные небоскребы комично соседствовали с захудалыми домиками, а электрические провода разрастающегося мегаполиса путались с веревками, на которых сушились чулки и постельное белье. Однако стремление Эббот к правдивости вовсе не означало спонтанности – ее снимки почти всегда заранее спланированы. Так, она знала, что сделать «Ночной вид Нью-Йорка» (1932) с тысячами светящихся во тьме окон она сможет только с Empire State Building, только в день зимнего солнцестояние и только в течение часа между 16.30 и 17.30.

Если для Эббот или ее соотечественника и современника классика документальной фотографии Уолкера Эванса фиксирование архитектурных форм и городских пространств было неотделимо от социального комментария, то фотографии Берндта и Хиллы Бехеров – это чистая, даже научная документация.
[one_half first]Бехеры пытались сохранить уходящие типы промышленной архитектуры второй половины ХХ века. Большинство газгольдеров, водяных башен, подъемных кранов и прочих фабричных конструкций, которые они снимали, были обречены на уничтожение. Подобно фанатичным энтомологам они фиксировали и распределяли на группы все попадавшиеся им на пути формы архитектурной жизни. Научность их затеи не могла не повлиять на визуальный язык – они смогли абстрагироваться от контекста, изолировать объект от окружающей его застройки и полностью исключить из поля зрения человека, а значит, и любой социальный, исторический и политический контекст. Вневременность – одно из их главных открытий, и неслучайно на выставке сложно отличить снимки 1970-х от снимков 2010-х.Обе традиции – типологического и социального взгляда на архитектуру – получили развитие в ХХ веке, часто переплетаясь друг с другом.[/one_half][one_half] Эду Руше понадобилось пролететь над американскими городами на вертолете, чтобы запечатлеть однотипные парковки, складывающиеся на его снимках в абстрактные композиции. Стивену Шору – проехать не один километр по автотрассам, чтобы собрать коллекцию самых обыденных, похожих один на другой городских портретов. С похожей целью, создать типологию улиц, по миру путешествовал Томас Струт.Однако помимо документации и социального комментария фотография архитектуры в ХХ веке выполняла еще одну важную функцию. Она была фабрикой грез, поставившей на поток создание безупречных инсценировок нового образа жизни, где главные роли играли шедевры модернистской архитектуры и общество благосостояния.Так, фотографии Юлиуса Шульмана стали лучшей рекламой американского стиля жизни 1950–60-х годов. Он снимал дома, построенные Пьером Кенигом, Чарльзом и Рей Имзами, Фрэнком Ллойдом Райтом. [/one_half]
Бернд и Хилла Бехер. Гул, Великобритания, 1997 год.

Бернд и Хилла Бехер несколько десятилетий снимали водонапорные башни. Лессин, Бельгия, 2010 год.
Стивен Шор проехал половину Америки, делая «портреты» улиц и заправочных станций. Стивен Шор, пересечение бульвара Беверли и Ла Бри авеню, Лос-Анджелес, 21 июня 1974 года.

[one_half first] Но снимал их не как неодушевленные памятники архитектуры из стекла и бетона, какими они часто кажутся сегодня, а как дома, сделанные для жизни. Впрочем, жизни, доступной далеко не всем. В этих идеальных жилищах красивые женщины с уложенными волосами болтали по телефону, сидя в дизайнерских креслах, мужчины в выглаженных сорочках работали в домашних кабинетах, из которых открывался великолепный вид на горы. Развитие этот идеализированный образ модернистской архитектуры получил в снимках Люсьена Эрве, который почти всю жизнь проработал с Ле Корбюзье, снимая его самые знаменитые проекты.На выставке показаны контактные листы, сделанные Эрве во время путешествия в Чандигарх в конце 1950-х – индийский город, ставший воплощением модернистской мечты архитектора. [/one_half][one_half]Резким контрастом этим снимкам оказывается недавняя серия Ги Тиллима, в которой показаны полуразрушенные модернистские постройки Конго, Анголы и Мозамбика. Здания, которые должны были возвестить победу европейского модернистского проекта, вместо этого превратились в символы его крушения. Для него, как и для всего современного поколения фотографов, архитектура становится способом говорить на социальные и политические темы, показать ошибки прошлого и предупредить об ошибках будущего. Словом, фантасмагория архитектуры неизменно порождает фантасмагорию жизни. Или наоборот? На выставке каждый фотограф дает свой ответ.[/one_half]
Стивен Шор, улица Холден, город Северный Адамс, Массачусетс, 13 июля 1974 года.
На фотографиях Надава Кандера мосты и дамбы строящегося Китая выглядят будущими пирамидами пропавшей цивилизации. Надав Кандер, Chongqing XI, Chongqing Municipality, 2007 год.