Дмитрий Ханкин, создатель галереи «Триумф»

Мария Кравцова: Перед тем как открыть галерею современного искусства, ты занимался антиквариатом. Как вообще тебя занесло в эту сферу?
Дмитрий Ханкин: В середине 1980-х, лет в 18–19, мне повезло встретить людей, которые открыли мне дверь в подпольную страну – она была такого же размера, как настоящая, но глубже и эшелонированней. Повсюду существовал дефицит, страна ничего кроме ракет, танков и макарон калибра 7,62 мм не производила. Подпольная страна помогала населению страны реальной во всем, правда, задорого. Я же всю жизнь любил красивые, старые, странные вещи, неплохо представлял себе историю искусства, у нас дома стоял Грабарь, а папа упражнял мою память. Он показывал мне аккуратно вырезанные из журнала «Огонек» разного времени репродукции произведений искусства. Я должен был не только назвать автора произведения, но и знать годы его жизни и музей, в котором хранится работа. Тренировка разных видов оперативной и стратегической памяти и привитый мне интерес к визуальному, как мы сегодня это называем, мне очень пригодились, когда я встретил тех самых «правильных людей».
М.К.: Что коллекционировали в 1980-е и что в 1990-е?
Д.Х.: Правильнее было бы говорить не о коллекционировании, а о потреблении. Коллекционирование – это узкий профиль, своего рода страсть, и идейных коллекционеров всегда немного. А потребителей было много: в 1950-е ими были маршалы, генералы
и писатели-лауреаты Сталинской премии, в 1960-е – академики и физики-атомщики, в 1970-е – цеховики. Серьезные цеховые люди жили на всю катушку, строились огромные особняки и виллы в Батуми, Сухуме, Кутаиси, Зугдиди и в Прибалтике. Они покупали предметы дворцовой обстановки, всю эту ампирную с бронзой краснуху и карелку, павловские люстры, императорские вазы, дорогие иконы. Активно работали контрабандисты, существовали сложные схемы, люди садились, получали серьезные сроки, ходили под вышкой, но все равно рисковали. В начале 1990-х новое поколение распродавало начисто то, что насобирали маршалы и академики, и все это снова шло на рынок.
М.К.: Что потребляют сейчас?
Д.Х.: Все, хотя тучные годы позади. Потребляется то же, что потреблялось раньше, но в других количествах и избирательнее. По-прежнему нет особых проблем продать серьезную вещь. Только клиент стал умным, дилер – битым, рынок –
в разы меньше, а вот его качество – в разы выше.
М.К.: И все же вы так удобно сидели на стульях из дворца, но тем не менее в какой-то момент решили променять их на современное искусство. Зачем?
Д.Х.: Так сложилось. Емеля (Емельян Захаров – совладелец галереи «Триумф». – Port Russia) всегда любил современное искусство и покупал его. Просто сидеть, надувшись, на стульях из карелки надоело, и мы занялись живым, сегодняшним и необыкновенно привлекательным искусством. Причем прелесть этого занятия я разглядел, только когда рассеялся дым после кризиса 2008 года. Я сейчас ни на что его не поменял бы.
М.К.: Откуда взялось название галереи – «Триумф»?
Д.Х.: Так назывался фонд Бориса Березовского, единственной просьбой которого, когда он передавал нам под галерею Дом приемов «ЛогоВАЗа», было сохранить название.
М.К.: Как вас свела судьба с Березовским?
Д.Х.: Ну повезло нам, повезло…
М.К.: Вас называли гангстерами, а галерею ругали буржуазной.
Д.Х.: Не вижу ничего плохого в буржуазности и считаю, что, можно оставаясь буржуа, заниматься очень богемными вещами или фронтирным искусством, например. Более того, не очень доверяю антибуржуазным выступлениям разных ниспровергателей и псевдореволюционеров.
М.К.: Какова роль галереи сегодня, когда рынок еле дышит, а на смену галереям приходят фонды и музеи?
Д.Х.: Галерея как бизнес – эта модель умерла в начале 2009 года и никогда не оживет. «Триумф» в его нынешнем виде занимается производством и продвижением художественных проектов. Если мы что-то и продаем, то сразу же вкладываем эти деньги в будущие проекты. «Триумф» – планово убыточное мероприятие, а современное искусство сегодня – это дорогое хобби для небедных и неслабых духом.
М.К.: Обычно дорогое хобби могут позволить себе люди, у которых есть другой, более успешный бизнес.
Д.Х.: Я продолжаю оставаться дилером.
М.К.: В параллельной программе Венецианской биеннале показываются проекты групп AES+F и Recycle, с которыми вы работаете. Изменение восприятия нашей страны на Западе мешает?
Д.Х.: Показывать надо при любом раскладе: приходится идти туда, где тебя не ждут, где тебя не особо любят и не очень понимают, и по крайней мере заставлять себя уважать. А бояться ничего не надо.