Фото: Денис Федосеев
Изначально я готовил проект для Manifesta в Цюрихе. Хотел отразить темы бессмертия, вечности, природы и в то же время, чтобы имел отношение одновременно и к Швейцарии, и к России. В данном случае фигура Набокова идеально подходила для решения этой задачи. Как ты знаешь, последние годы жизни он прожил в Швейцарии, где частенько гулял по берегам женевского озера. Кстати говоря, это не первый случай, когда я обращаюсь к теме русских писателей. У меня был большой проект «Бессмертие навсегда», посвященный Льву Толстому. В планах – проект о Максиме Горьком. Меня вообще интересуют культовые персонажи, которые уже пребывают в вечности.
Насколько я знаю, на подготовку ушел целый год?
Да, все верно. Если учесть то, как я подхожу к подготовке, то это не так уж много. На выставке в Pechersky можно посмотреть не только то, что было показано в Цюрихе – примерно половину я делал специально для галереи. А это еще полгода…
И как проходит этот процесс?
Все начинается со сбора материалов. Собираю все, что теоретически может пригодится, конечно, в процессе многое отсекается. В этот раз я не только ночевал в номере Набокова в Монтре, у меня даже есть гербарий, собранный из растений, которые росли в саду при отеле. Я купил торт в его любимом кафе. Ездил в Лозанну, где в музее при местном университете хранится его коллекция бабочек. Их нет в экспозиции, и мне специально открывали хранилище и показывали их.
Отлично. Вообще, номер Набокова не пользуется такой уж большой популярностью. Потому что он не настолько роскошен, как другие номера в этом отеле. Кстати говоря, помимо номера Набокова, я недавно посетил номер в лондонском отеле Savoy, который снимал Клод Моне. Еще довелось побывать в номере, где держали арестованного Муссолини и где он пытался вскрыть себе вены. Там до сих пор стоит та самая ванная. В планах побывать в отеле, где провел последние дни Оскар Уайльд. Правда, его убогий номер (а Уайльд, как мы знаем, умирал в нищете) сейчас отремонтировали, забили все золотой мебелью, бархатом и повесили тяжелые портьеры.
Ты сам живешь за городом?
Да, в окно виден Лосиный остров. По утрам на пробежке можно встретить лося или кабана. Природа очень плодотворно на меня влияет. Моя давняя мечта – завести большой сад, чтобы там была теплица. В саду будут скульптуры из бронзы, устрою там лабиринт в духе итальянского Gardens of Bomarzo. Кстати говоря, после того, как я уехал из Москвы за город, тема природы в искусстве стала занимать меня гораздо больше. Так что и проект «Хрупкие вещи» во многом инспирирован моим интересом к природе. Она начала проникать в мои проекты, как бабочки – в произведения Набокова. Уже подсчитали, то в его текстах более 300 упоминаний бабочек, вроде «письмо перелетело через всю Европу, как капустницы». Или вот это его стихотворение: «Мы – гусеницы ангелов; и сладко // Вгрызаться с края в нежный лист».
Мне почему-то вспоминается «Женщина в песках» Кобо Абэ, где энтомолог хотел вписать свое имя в вечность, отыскав в песке новый вид насекомого.
Да, помню эту книгу: он хотел поймать в песках насекомое, и в результате его самого поймали. Это, кстати, отличный пример. Ведь что случилось с Набоковым? Он собирал бабочек, помещал их в витрины, исследовал. Если ты попадешь в музей Набокова в Петербурге, то увидишь, что самого Набокова превратили в экспонат: под стеклом его пенсне, сачок, рисунки. На выставке по этой причине я использовал такие вот глубокие энтомологические рам, – в них обычно выставляют насекомых, а не фотографии.
Насколько я знаю, ты не сторонник личных «зрительских» интерпретаций.
Ну почему, могут интерпретировать на здоровье, главное, чтобы я этого не услышал и не увидел. Как я недавно увидел фотографию с Cosmoscow: женщина сфотографировала свою руку на фоне моей работы с подписью «Сегодня такой арт-маникюр».
Я помню тебя на открытии твоей выставки в бархатном камзоле!
Да-да, этот великолепную вещь подарил мне друг. Камзол теперь на запретной полке. У меня целая полка «запретной одежды . Но я ничего не могу с собой поделать — покупая очередные сапоги из кожи крокодила, я испытываю приятное блаженство: смерть в этот момент где-то очень далеко.
Но не будем о грустном. Какие планы?
Помимо дома и сада, планирую построить большую мастерскую, в которой будет маленький литейных цех. И маленький литейщик, который сможет работать и в цехе, и в саду. Звучит здорово, правда?
Беседовала Ирина Шульженко