«Матерь всех аэропортов», – так охарактеризовал Темпельхоф Норман Фостер этот берлинский аэропорт. Построенный в 1926-м, не является самым старым или самым большим, но с точки зрения легенды действительно не имеет аналогов.
Когда-то этой землей владели тамплиеры (отсюда название). В начале XX века здесь проводили военный марши и первые авиаэксперименты, в 26-м, сразу после открытия, здесь была основана компания Lufthansa и организована первая в мире линия метро, связывающая аэропорт с городом. Довольно быстро Темпельхоф стал лидировать среди европейских аэропортов по объему перевозок, но для пришедших к власти национал-социалистов этого было мало: Адольф Гитлер желал превратить Темпельхоф в символ Германии, и под руководством архитектора Эрнста Загебиля возникло чудо тоталитарного футуризма – украшенный символикой третьего рейха мегаломанский терминал, до появления Пентагона носивший звание самого большого по периметру здания в мире. Потом пошла проза холодной войны. Гигант служил и гражданам, и американским войскам. Но чем дальше, тем больше Темпельхоф напоминал скорее величественный памятник, чем настоящий аэропорт. Вскоре после падения стены берлинские власти приняли стратегическое решение создать единый берлинский аэропорт (вопреки стереотипной немецкой пунктуальности так до сих пор и не открытый), и первой жертвой стал находящийся слишком близко к центру города Темпельхоф. Решение о закрытии было принято в 2007 году и исполнено через год. Кусок свободной земли площадью 3,8 кв. км и здание, внесенное в список исторических памятников инженерно-архитектурного искусства, – это серьезное искушение. Что возникнет на этом месте? Музей, жилой комплекс, торговый центр? Берлин пошел своим путем. Здесь просто оставили все как есть и отдали Темпельхоф горожанам, точнее, представляющей их интересы градостроительной организации под названием Tempelhofer Freiheit – «Темпельхофская свобода».
После того, как архитектурные бюро представили свои эскизы, политики провели слушания, а редакторы написали эмоциональные колонки, монумент нацистских амбиций снова открылся в 2010-м – в виде парка. Без каких-либо значимых переделок, если не считать кресты на взлетно-посадочных полосах. Теперь на гигантском поле валяются, катаются на велосипедах, проводят пикники, а здание терминала с демоническими орлами используют не только для экскурсий, но и для проведения популярных субкультурных мероприятий вроде Bread and Butter. Периодически над Темпельхофом нависает угроза девелоперского развития, и тут свободолюбивые берлинцы, разумеется, немедленно собирают демонстрации с лозунгами «руки прочь от Темпельхофа». Новая урбанистика Берлина заключается в том, что ни финансовые воротилы, ни тем более государство не могут принимать здесь ключевых решений, игнорируя потребности жителей города. И в этом смысле столица Германии не является типичным примером даже для западного мира, оставаясь одним из последних серьезных оазисов, где добро побеждает бабло.
СЕРГЕЙ БЛОХИН